Состоявшийся визит Нарендры Моди в Москву, помимо очень важного в текущей геополитической ситуации глубокого символического и стратегического значения, безусловно, имел значение и сугубо практическое: в той же экономике за прошедшие пару лет накопилось слишком много вроде бы текущих вопросов, которые требуют практического разрешения за счёт вмешательства на самом высоком государственном уровне.
Источник фото: kremlin.ru
Да, большей частью это то, что называется «приятные хлопоты». К примеру, система взаиморасчётов, да ещё в условиях санкций со стороны третьих стран, банально не успевает за стремительным ростом оборота — прежде всего, разумеется, в области энергетики.
К примеру, вот как Новак прокомментировал двукратный рост поставок нефти в 2023 году (до 90 млн т): «В 2022 году это было 45 млн т, в 2021 году — всего 5 млн т. Если с 2021 годом сравнивать, то почти в 20 раз составил рост». И, учитывая некоторое своеобразие индийской конвертации, это и в мирное время было бы не очень легко расшить — что уж говорить про нынешние, куда более беспокойные времена. А если учесть тот факт, что Индия уже сейчас, по словам всё того же Новака, стала для нашей страны в нефтянке «первым рынком» плюс активно прорабатывается вопрос о возможности заключения ещё и долгосрочного межгосударственного соглашения (Россия уже сейчас обеспечивает 40% всей потребности Индии в сырой нефти, плюс там активно работают совместные российско-индийские НПЗ), то вопрос создания надёжной интегрированной платформы для взаиморасчётов в национальных валютах становится ещё более актуальным, и его национальные лидеры просто не могли не обсуждать.
Более того, если б не была согласована взаимоприемлемая стратегия, то не было бы и финального совместного заявления, а это как минимум значит, что есть очень серьёзные подвижки — не вечно же использовать всеразличные несколько кривые (пусть и рабочие) схемы.
Ещё один сугубо практический вопрос, который, безусловно, обсуждался главами двух государств, — это очевидный как для нас, так и для индийцев дисбаланс во взаимной торговле, который, к сожалению, носит не только оперативный, но и фундаментальный характер. Нет, безусловно, у Индии есть много чего интересного, к примеру прекрасная фармацевтика. Но перед российской экономикой стоит задача в этой, да и в других критических отраслях «производить своё». Решение у этой проблемы тоже, безусловно, есть, и по-настоящему острой, в отличие от взаиморасчётов, она станет не сегодня, а только в среднесрочной перспективе. Но начинать продумывать эти решения нужно уже сейчас.
Третья составляющая — это вопросы логистики, то есть тот самый транспортный коридор, который только у нас отчего-то принято называть иранским проектом. На самом деле его официальное название — «международный транспортный коридор (МТК) «Север — Юг». И необходимость срочного запуска этого коридора сейчас, в условиях нарастающих проблем с безопасностью морских перевозок, вполне очевидна: негаснущий конфликт на Ближнем Востоке и старательно разжигаемый пожар на юго-востоке Азии — очень хороший, знаете ли, стимул, чтобы об этом как минимум поговорить.
Ну и наконец, ещё один аспект практической части переговоров Путин с Моди обозначили предельно открыто — отнюдь не случайно лидеры двух стран посетили на ВДНХ именно павильон «Атом». Выбор Индией отечественного «Росатома» сделан со всей очевидностью, да и вообще не исключено, что модернизацией всей индийской энергетики заниматься придётся именно нам.
В общем, Россия и её партнёры (тут речь не только об Индии) с одним из мест нашей страны в международном распределении труда в Евразии совершенно точно определились: это как минимум статус энергетической сверхдержавы. Помните, Путин ставил такую задачу ещё в начале нулевых? Так вот, кажется, её никто не снимал.
Дмитрий Лекух, RT